Новая мишень "зеленых" - Ленинградская АЭСРоссийские «зеленые» выбрали новую цель для нападок на отечественный атомно-энергетический комплекс: сегодня они активно протестуют против продления срока службы первого энергоблока Ленинградской АЭС. В числе инициированных экологами -общественниками мероприятий обличительные публикации и доклады о якобы совершенных нарушениях на ЛАЭС, выступление в финском парламенте и даже иск в Верховный суд РФ против Президента России.
Публикуемая статья – попытка разобраться, насколько обоснованы выдвигаемые претензии и требования.
Что не оговорено, то запрещено?
Несмотря на то что наши судебные инстанции уже давно завалены исками к чиновникам всех уровней власти, исковое заявление «Об оспаривании ненормативного решения Президента Российской Федерации» - явление пока еще из ряда вон выходящее. Впрочем, как утверждают податели иска — сотрудники ВНИИ атомного энергетического машиностроения Игорь Острецов и Валерий Волков, в соответствии со статьёй 7 Закона РФ «Об использовании атомной энергии» решение по вопросам безопасности при использовании атомной энергии принимает именно президент, а значит, и ответчиком должен быть он. Вот только о том, что глава государства принимает решения на основании рекомендаций целого ряда учреждений и ведомств, податели заявления решили не вспоминать.
Давайте выделим основные обвинения иска и обратимся за комментариями к специалистам. Итак, обвинение первое – в ненормативности.
Как подметили податели искового заявления, в Законе РФ от 21 ноября 1995 года № 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии» про продление ресурса ядерных объектов ничего не говорится. А значит, не говорится и о том, что такое продление запрещено. Однако закон очень четко указывает на то, в чьей этот вопрос компетенции.
-Решение о продлении срока эксплуатации энергоблока № 1 Ленинградской атомной станции, кстати, первого российского энергоблока-тысячника, принималось Министерством РФ по атомной энергии, Научно-техническим советом Госатомнадзора РФ и руководством концерна «Росэнергоатом» в соответствии с Программой Правительства Российской Федерации «О развитии атомной энергетики», - рассказывает первый заместитель генерального директора по производству электрической и тепловой энергии, технический директор концерна «Росэнергоатом» Николай Сорокин.
Статья 7 упомянутого закона, на которую ссылаются и заявители, предусматривает определение Президентом РФ основных направлений государственной политики в области использования атомной энергии, касающихся в том числе вопросов безопасности. А вот статья 9 представляет Правительству Российской Федерации полномочия на принятие решения о проектировании, сооружении, эксплуатации, выводе из эксплуатации ядерных установок, находящихся в федеральной собственности. В рамках своих полномочий Правительство РФ Постановлением от 21 июля 1998 г. № 815 утвердило «Программу развития атомной энергетики на 1998-2005 годы и на период до 2010 года» и одобрило «Стратегию развития атомной энергетики в первой половине XXI века», которые предусматривают обеспечение продления срока эксплуатации действующих энергоблоков АЭС после назначенного 30-летнего срока службы.
- К осуществлению поэтапной по программе реконструкции и модернизации энергоблоков на Ленинградской АЭС приступили уже в 1989 году, - продолжает Николай Михайлович. – За прошедшие полтора десятилетия на станции выполнен колоссальный объем работ, в первую очередь по обеспечению ядерной, радиационной и технической безопасности. Что же касается непосредственно первого блока, то в июле 2003 года была завершена углубленная оценка его безопасности. Итоговый меморандум подписали представители Минатома РФ, Госатомнадзора РФ, концерна «Росэнергоатом», ведущих отраслевых и академических институтов: НИКИЭТа, Курчатовского института, ВНИПИЭТа, ИБРАЭ и других, а также представители Министерства энергетики США (DOE), Шведских международных проектов по ядерной безопасности (SIP), Управления по вопросам атомной энергии Великобритании и Финского надзорного органа за ядерной и радиационной безопасностью (STUK). В документе сказано, что «выполняемая модернизация обеспечивает приемлемый уровень безопасности эксплуатации 1-го энергоблока в соответствии с требованиями российских стандартов в области безопасности АЭС и международными рекомендациями», а «достигаемый уровень безопасности вместе с системой технических и организационных мер предупреждения нарушений нормальной эксплуатации обеспечивает условия для его дальнейшей безопасной эксплуатации».
Согласитесь, и заключения вполне конкретны, и состав комиссии более чем представительный и компетентный. Выясняется, что это далеко не полный перечень организаций, утверждающих, что 1-й блок ЛАЭС можно эксплуатировать и дальше. Например, о независимой международной экспертизе, которую организовал и проводит Европейский банк реконструкции и развития, рассказал член-корреспондент Российской академии наук, директор Института безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ РАН) Леонид Большов.
- На промежуточных этапах экспертизы уже получены положительные заключения, - подчеркнул ученый. – Обсуждая ее результаты, мои западные коллеги не раз указывали, что надо равняться на Ленинградскую станцию, потому что анализ безопасности и независимое лицензирование здесь были организованы на очень высоком уровне.
Так что выводы напрашиваются сами собой: какие бы экспертизы ни проводились, экологов-общественников и подателей упомянутого иска они не удовлетворят. Но может быть, подобная позиция зиждется на других обвинениях? Рассмотрим следующее из них – обвинение в отсутствии требующегося по закону финансового обеспечения вывода энергоблоков из эксплуатации.
Утверждения, построенные лишь на убеждениях
В своем исковом заявлении Острецов и Волков утверждают, что «продлять работу блока чернобыльского типа на ЛАЭС будут до тех пор, пока он не взорвётся», и главная причина в том, что «финансирование вывода из эксплуатации атомных блоков в России не обеспечено». В доказательство податели иска приводят цитаты из диссертационной работы главного специалиста по реконструкции ЛАЭС Владимира Шапошникова, где действительно сказано: «Согласно постановлению Правительства РФ от 16 июня 1997 года, эксплуатирующие атомные станции организации должны организовать фонд для финансового обеспечения работ по выводу из эксплуатации энергоблоков, выработавших свой ресурс. Однако в связи с экономическими условиями, сложившимися в России, специальные счета в уполномоченном банке для ЛАЭС до сих пор не открыты».
Сведения ужасающие и, несомненно, правдивые... если бы не одно но: они безнадежно устарели.
- Эти счета никогда и не будут открыты, - сказал в нашей беседе руководитель Департамента по обеспечению вывода энергоблоков из эксплуатации, обращению с РАО и ОЯТ концерна «Росэнергоатом» Геннадий Ярославцев. – Причина в том, что диссертация Владимира Шапошникова готовилась задолго до того, как Ленинградская станция, утратив статус самостоятельного юридического лица, стала филиалом государственного концерна «Росэнергоатом». Сегодня целевые средства на вывод энергоблоков из эксплуатации накапливаются в так называемом резерве обеспечения вывода из эксплуатации АЭС концерна централизованно. Согласно постановлению Правительства РФ, ежегодно на мероприятия по выводу энергоблоков из эксплуатации концерн отчисляет 1,3 процента от выручки, полученной эксплуатирующей организацией в результате реализации электроэнергии.
- Деньги с этого счета уже используются по назначению, - продолжил Геннадий Ярославцев. – Ведутся работы по подготовке к выводу из эксплуатации АЭС на остановленных энергоблоках, таких два на Нововоронежской АЭС и два на Белоярской АЭС. Финансируется из этого резерва и подготовка к выводу из эксплуатации блока № 1 Ленинградской АЭС.
Один из истцов - Игорь Острецов в одном из своих интервью заявил: «Задайте Минатому простой тест - заставьте его составить смету на вывод этого реактора из эксплуатации (что он, кстати, обязан иметь по закону). И когда он это сделает - все прослезятся и поймут, что такие блоки строить нельзя, потому что это очень дорого. Что сегодня по регламенту Минатома представляет собой вывод из эксплуатации? Это остановка блока, единовременные затраты в размере 200-300 миллионов долларов, часовые по периметру и ожидание в течение почти 100 лет».
Услышав такое, просто невозможно было удержаться и не задать этот же тест моему собеседнику.
- Утверждения заместителя директора ВНИИ атомного энергетического машиностроения ничем, кроме его же убеждений, не подкреплены, - сказал, выслушав цитату Острецова, Геннадий Ярославцев. - В соответствии с требованиями нормативных документов программа вывода энергоблока из эксплуатации должна быть разработана за 5 лет до истечения 30-летнего срока эксплуатации блока АЭС. На каждый объект, отработавший свой проектный срок, такая программа была своевременно подготовлена и представлена в надзорные органы, в том числе для первого и второго блоков ЛАЭС. Что касается первого блока, то определенные работы по его подготовке к выводу из эксплуатации, несмотря на решение о продлении, уже ведутся. Разумеется, из расчета на будущее. Ведь вопреки утверждениям «зеленых» никто не собирается продлять жизнь блоков до бесконечности. Необходимые затраты на вывод из эксплуатации одного блока РБМК-1000, которые были рассчитаны ФГУП ВНИИАЭС, действительно составляют примерно такие суммы. Но с одним очень важным уточнением: не единовременные затраты, а расходы на весь период работ по выводу энергоблока из эксплуатации, то есть на 45-50 лет.
По утверждению технической дирекции концерна «Росэнергоатом», которая имеет концепцию вывода блоков АЭС из эксплуатации и смету на эти работы, заявления противников атомной энергетики, мягко говоря, не соответствуют действительности.
Оказывается, за пять лет до истечения 30-летнего срока службы блока не только готовится проект его вывода из эксплуатации, но и в обязательном порядке проводятся технико-экономические исследования, на основании которых определяется дальнейшая судьба объекта, принимается решение, какие именно работы начинать - по продлению или по выводу из эксплуатации.
Сама же реализация проекта вывода энергоблока из эксплуатации начинается после его окончательного останова. Сначала идет подготовительный этап протяженностью от трех до пяти лет: реактор переводится в ядерно-безопасное состояние (из активной зоны, а потом и с территории блока, удаляется ядерное топливо), удаляются эксплутационные радиоактивные отходы, проводится штатная дезактивация оборудования и еще целый перечень работ. Кстати, в соответствии с требованиями надзорных органов, этот период не включен в процесс вывода из эксплуатации и блок АЭС все еще считается находящимся в эксплуатации, а значит, и обслуживается в соответствии с основным регламентом.
Затем наступает черед собственно работ по выводу: еще пять лет занимает этап подготовки блока к хранению под наблюдением, после чего примерно 30 лет идет этап хранения энергоблока под наблюдением, а потом - рассчитанный еще на пять лет этап ликвидации энергоблока.
В итоге из радиационно опасного объекта получается нерадиационный, то есть пригодный для промышленного использования, или же так называемая «серая лужайка», то есть площадка, подходящая под новую промышленную застройку. И никаких дополнительных часовых по периметру не требуется - территория АЭС, куда входят все блоки, и так очень серьезно охраняется.
Кстати, выяснилось, что и денег на соответствующем счету концерна накоплено в объемах вполне достаточных для начала первого этапа работ по выводу энергоблока
№ 1 ЛАЭС из эксплуатации, даже если такое решение будет принято уже завтра. Вот только будет ли оно экономически обоснованным?
Про деньги на ветер
и про «неблагополучное» хранилище
По оценкам специалистов бывшего Минатома России, полное замещение мощности действующих энергоблоков Ленинградской атомной станции на новые энергоустановки потребует инвестиций в объеме более 4 млрд. долларов, изыскать которые в сложившейся экономической ситуации практически невозможно. Но даже если целенаправленное финансирование строительства замещающих мощностей начнется сегодня, первый новый реактор-тысячник может быть пущен не ранее 2009 года.
В настоящее время доля производства электроэнергии Ленинградской станцией составляет около 30 % в общем балансе энергопотребления Северо-Западного региона и 50 % в балансе Санкт-Петербурга и Ленинградской области. При этом компенсировать образующийся в случае останова энергоблока ЛАЭС дефицит мощности в регионе за счет каких-то других энергоисточников практически невозможно.
Впрочем, экологи-общественники считают иначе. По их данным, ветроэнергетические ресурсы мелководной части Ладоги и Финского залива оцениваются в 150 млрд. кВт. ч/год. И для замены мощностей ЛАЭС достаточно всего 35% этих ресурсов. Жаль только, что не объясняют они, как эту энергию загнать в электросети.
Чтобы заменить только один атомный энергоблок-тысячник, необходимо будет установить сотни ветряков, протянуть к ним линии электропередачи и, как итог, распрощаться с природным ландшафтом. Но даже не это главное. Как известно, современные ветроэнергетические установки имеют невысокую мощность, высокую цену, массу сложностей в обслуживании и очень спорные экологические характеристики. К примеру, в Германии, где ветроэнергетика обеспечивает около 10 процентов энергопотребления (на это очень любят ссылаться наши «зеленые»), законода-
тельно запрещено строить ветряки вблизи жилья, так как они издают шумы в инфразвуковом диапазоне, вполне способные довести человека до самоубийства. Из мест, где ветряки устанавливались, исчезали даже насекомые, не говоря уже о животных. Парадокс: российские фундаменталисты от экологии утверждают, что лучше ветряков ничего нет, а западные уже вовсю с ними воюют, уверяя, что ветряки губят птиц, влияют на маршруты их перелетов, а вибрация фундаментов плохо сказывается на подземной живности.
Конечно, можно последовать примеру Дании и установить ветротурбины в море. Однако пока из-за стоимости ветряков цена на производимую ими энергию и так самая дорогая, а строительство в море стоит еще в полтора раза дороже. К тому же не факт, что через какое-то время не появятся сведения о вредном воздействии ветроэнергетических установок на морскую флору и фауну.
И еще, в условиях перехода к конкурентному оптовому рынку на передний план выступает качество производимой электроэнергии. Атомные энергоблоки несут базовые нагрузки в энергосети, а вот ветряки не могут этого в принципе. Возможно, в будущем ветроэнергетические установки и займут прочную нишу, только очень уж это отдаленное будущее, гораздо более отдаленное, чем грядущий энергетический кризис.
Однако вернемся к Ленинградской атомной станции. Бывший ее работник, нынешний консультант общественных экологов и активист "Беллоны" Сергей Харитонов, с завидной периодичностью публикует свои статьи о нарушениях в обеспечении безопасности ЛАЭС и, в частности, об ужасном состоянии хранилища облученного ядерного топлива (ХОЯТ) станции.
Здесь Сергей Харитонов собственноручно выявил такое количество недостатков, что для полного их перечисления не хватит всей газеты. Он не только разоблачил все без исключения службы Минатома, Госатомнадзора, АЭС и сотрудничающих со станцией институтов, но и сообщил об этом в финский парламент, попутно обвинив в пособничестве нечистым на руку атомщикам и самих финнов.
Вот только сомнения закрадываются, неужели среди тысяч атомщиков не нашлось ни одного способного честно и смело заявить об этих злостных и смертельно опасных нарушениях? Что-то здесь не так. Представители финского надзорного органа за ядерной и радиационной безопасностью (STUK) также все обвинения отвергли. Может быть, они о безопасности Балтики пекутся меньше, чем наши «зеленые»?
Интересен и тот факт, что лицензия, дающая право на эксплуатацию ХОЯТ Ленинградской атомной станции, подписана еще бывшим главой Госатомнадзора России Юрием Вишневским, а не нынешним начальником Андреем Малышевым, которого «экологи» обвиняют в излишней любви к Минатому России.
Впрочем, после всего, о чем пишет и говорит Харитонов, изумление вызывает только одно: он уже довольно давно ведет судебные тяжбы почему-то с ЛАЭС, а не с Президентом РФ.
Уж если судиться, то с президентом страны...
Начиная с 7 января 2004 года граждане Российский Федерации и Европы являются заложниками безответственного решения Президента РФ, утверждают в своем исковом заявлении Острецов и Волков.
Вот ведь как получается, еще шестого января мы были люди как люди, а с седьмого - уже заложники. И все потому, что, как следует из текста заявления, Минатом России не стал финансировать «разработку практически безотходной ядерной энергетики», которую «в течение вот уже примерно десяти лет» ведут податели иска. Они даже провели целых два эксперимента в её обоснование, результаты которых дали им полное право считать, что «данное направление поиска сегодня является безальтернативным».
«Мы, являясь гражданами Российской Федерации, в такой ситуации должны сами позаботиться о себе и своих близких», - продолжают авторы судебного иска, которые просят высокий суд обязать Президента Российской Федерации:
1. Немедленно запретить дальнейшую работу 1-го блока Ленинградской атомной станции;
2. Удалить все радиоактивные отхода с берегов Финского залива;
3. Возместить моральный ущерб, причинённый действиями ответчика, в сумме 5 млн. евро.
В своем обращении к гражданам России и европейских стран Острецов и Волков второй пункт даже несколько расширили, потребовав от Президента РФ «вывезти всё отработавшее топливо с берегов Балтики». Вероятно, по их мнению, ОЯТ финских атомных станций с берегов Балтики также должен удалить именно наш президент.
Знаете, после всего этого мне думается, что никто из противников продления срока службы первого энергоблока ЛАЭС никаких судов выигрывать и не собирался. Судебный иск против Президента России и обвинение финских парламентариев в пособничестве – пиар-ходы куда более беспроигрышные, чем, скажем, тот «караул», который чуть ли не еженедельно звучит с одного из центральных телевизионных каналов. Ведь и Президент Российской Федерации, и финский парламент вряд ли подадут иски за клевету. Да и пресса, чей интерес к обвинениям лиц такого уровня обеспечен, сможет перепечатывать эту информацию, не опасаясь ответственности за ее распространение.
Отсюда очень легко прогнозируются и дальнейшие действия «борцов» – обращения в международные судебные инстанции. Интересно, сколько миллионов они будут требовать там, в какой валюте, и для каких экспериментов?
Источник: Промышленные ведомости |
