Иллюзии и реалии реформы технического регулирования.

Е. В. Кловач и В. К. Шалаев, доктора технических наук,
Н. С. Сидорова, М. В. Старцев, кандидат технических наук

ОАО "НТЦ "Промышленная безопасность"

Необходимость реформы технического регулирования ее идеологи обосновывали рядом причин. Оказывается, государство почти 10 лет нарушало Конституцию Российской Федерации, допуская, чтобы обязательные требования устанавливались в государственных стандартах. По мнению идеологов реформы, стандарты ограничивали права и свободы, что не соответствовало статье 55 Конституции, где сказано, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом. Это несоответствие предлагалось устранить, перенеся такие ограничения в технические регламенты, которые должны были стать законодательными актами.

Полагали также, что реформа приведет отечественное техническое регулирование в соот-ветствие с принципами ВТО, а это является одним из условий вступления в нее России. В частности, Соглашение по техническим барьерам в торговле ВТО признает регламенты обязательными документами, а национальные стандарты - добровольными. Международ-ные стандарты должны использоваться полностью или частично как основа для регламентов, что и предполагалось делать при разработке отечественных регламентов.

Еще одной причиной для реформирования называлась отсталость, громоздкость и несо-гласованность существующей нормативно-технической базы. Предлагалось не совершен-ствовать эту базу, а создать на ее основе ограниченное число регламентов, содержащих только минимальные требования, в результате чего удастся избежать дублирования и противоречий.

Наконец, самой важной причиной реформирования было, по мнению его идеологов, наличие в нормативно-технических документах требований, которые создавали необоснованные препятствия для предпринимательской деятельности, предоставляя избыточные полномочия федеральным органам исполнительной власти. Органы власти сами принимали документы, хотя нормотворчество и было ограничено административной реформой, и сами же контролировали их исполнение.

Этот «недостаток» хотели устранить, исключив саму возможность принятия органами власти обязательных документов, а также вовлекая заинтересованных лиц, в том числе предпринимателей, в публичное обсуждение проектов регламентов и в работу экспертных комиссий по техническому регулированию.
После принятия Закона прошло более 3 лет, было время осмыслить его. Попытаемся оце-нить, в какой степени реализация норм Закона позволит достичь целей, заявленных идеологами реформы.

Для начала заметим, замена обязательных требований стандартов обязательными требо-ваниями регламентов никак не скажется на «соответствии» технического регулирования Конституции, поскольку сама эта проблема надумана. В статье 55 Конституции говорится о конституционных правах и свободах, перечисленных в ее главе 2, таких, как, например, равенство граждан перед законом и судом, право на жизнь, неприкосновенность жилища, но требования к продукции или процессам, а это технические требования, никак не регулируют указанные права и свободы.

В России акты технического характера, не содержавшие правовых законодательных норм, никогда не относились к категории нормативных правовых актов и не подлежали государственной регистрации в Минюсте России, но авторы Закона посчитали необходимым «привести в соответствие» с Конституцией именно техническое регулирование.

В настоящее время требования к объектам технического регулирования, обеспечивающие безопасность, устанавливаются актами, относящимися к различным отраслям законодательства, регулирующими вопросы охраны труда, охраны окружающей среды, защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, промышленной, пожарной безопасности и т.д.

Как правило, такие акты носят межотраслевой характер и определяют требования к субъектам правоотношений (организационные механизмы), направленные на предотвращение негативного техногенного воздействия объектов регулирования, независимо от их отраслевой специфики, на людей и окружающую среду. Например, процедуры регулирования промышленной безопасности, установленные Федеральным законом "О промышленной безопасности опасных производственных объектов", едины для опасных производственных объектов самых разных отраслей промышленности - химической, нефтегазодобывающей, металлургической, горнорудной и др.

Высказываемое некоторыми идеологами реформы мнение, что законодательные акты в сфере безопасности будут отменены после переноса организационных требований (правовых норм) в регламенты, не выдерживает критики. Ведь описание одних и тех же организационных механизмов регулирования в различных регламентах приведет, в лучшем случае, к дублированию правовых норм, а в худшем - к возникновению противоречий в результате редактирования текстов регламентов разными специалистами.

Гармонизация отечественного технического регулирования с международным при реализации Закона может быть достигнута лишь частично и с учетом так называемых национальных особенностей. Регламенты в Законе - это совсем не те регламенты, о которых говорится в Соглашении по техническим барьерам в торговле.

По Соглашению регламенты принимаются центральными и местными правительственными органами (органами исполнительной власти) или неправительственными органами (обществами, ассоциациями), по Закону - федеральными законами, принятыми органом законодательной власти. В этом отношении техническое регулирование до реформы больше соответствовало Соглаше-нию, чем после нее. Как отмечал президент Российского союза промышленников и пред-принимателей (работодателей) А. Н. Шохин, в государствах - членах ВТО техническое регулирование затрагивает вопросы безопасности продукции и лишь в исключительных случаях – это безопасность процессов изготовления продукции.

Отечественное техническое регулирование идет дальше, распространяясь и на другие процессы, оно более централизованное, неповоротливое и всеобъемлющее, чем за рубежом. При этом требования к процессам производства, эксплуатации, хранения и перевозки продукции вторгаются в сферу законодательства об охране труда, требования к реализации - в сферу гражданского законодательства, а требования к утилизации - в сферу законодательства об охране окружающей среды и о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения. В мировой практике вопросы профессиональной безопасности и здравоохранения не входят в сферу технического регулирования.

В отличие от Соглашения по техническим барьерам в торговле, Закон не предусмотрел уведомление других стран и учет их замечаний. Может оказаться, что требования к про-дукции, а также объекты и схемы подтверждения соответствия в регламентах будут отличаться от аналогичных в международных стандартах, создавая для России проблемы с ВТО.

Регламенты разрабатываются в соответствии с Программой разработки технических рег-ламентов (далее - Программа), сформированной по предложениям органов власти. Из 84 регламентов, как можно судить по их названиям, 42 будут посвящены продукции, 25 - продукции и процессам, 12 - процессам. По названиям пяти оставшихся регламентов трудно судить об их объектах. Регламенты разрабатываются в меру понимания Закона разработчиками и органами власти, участвующими в организации их разработки. А. Шо-хин отмечал отсутствие единства в понимании Закона даже в Минпромэнерго и Ростехрегулировании.

Программой предусмотрена одновременная разработка как общих регламентов, требования которых обязательны для любых объектов технического регулирования, так и специальных, устанавливающих требования только к тем объектам, степень риска причинения вреда которыми выше степени риска, учтенной общим регламентом.

Однако в отсутствие пока общих регламентов неясно, что должно быть в специальных регламентах, а что - нет. Ведь в специальных регламентах приходится ссылаться на общие регламенты, существующие пока только в виде промежуточных редакций их проектов. Такой порядок противоречит юридической практике и может привести к отказу от принятия ряда специальных регламентов после принятия общих или их пересмотру.

Программа, вместе с тем, иллюстрирует непонимание или сознательное игнорирование Закона органами власти. К примеру, в ней присутствуют регламенты с названиями "О безопасности информационных технологий" и "О требованиях к безопасности объектов технического регулирования, необходимых для обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия на территории Российской Федерации".

Судя по названиям, в первом из этих регламентов будут устанавливаться требования к информационным технологиям, которые могут быть товаром, но не являются ни продукцией (они не имеют материально-вещественной формы), ни процессами, а во втором - требования, обеспечивающие не безопасность, а благополучие, что не предусмотрено Законом.

В последнем регламенте намечается привести перечень предельно допустимых концентраций (ПДК) вредных веществ в воздухе, хотя ПДК, очевидно, являются требованиями не к вредным веществам (продукции), а к воздуху, такими же, как требования к его влажности или температуре. Сам же воздух вряд ли можно рассматривать в качестве продукции или процесса, то есть, объекта технического регулирования.

Об этом свидетельствует тот факт, что главный санитарный врач страны продолжает вводить в действие гигиенические нормативы, устанавливающие ПДК вредных веществ в воздухе, которые Минюст России исправно регистрирует. Если бы ПДК были требованиями к продукции, тогда Минюст России должен был бы отказать в регистрации подобных документов, поскольку, согласно Закону, требования к продукции, не включенные в регламенты, не могут носить обязательный характер.

В Программе также есть регламенты, объекты регулирования которых не совсем ясны или отчасти совпадают, что создает опасность дублирования требований или их противоречивости. К ним относятся, например, регламенты "О безопасности химической продукции, процессов ее хранения, перевозки, реализации, применения и утилизации", "О безопасности химических производств", "О безопасности процессов производства, применения, хранения, перевозки, реализации и утилизации токсичных и высокотоксичных веществ", "О безопасности горючих, окисляющих и воспламеняющихся веществ, процессов их производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации" и "О безопасности производственных процессов нефтехимической промышленности".

В этх названиях присутствуют неясные словосочетания, такие как "химические производства" (неясно, является производство продукцией или процессом), "нефтехимическая промышленность" (неясно, где проходит граница между нефтехимической промышленностью и химической или нефтеперерабатывающей промышленностью) и неверное словосочетание "эксплуатация веществ".

Для отдельных регламентов оказывается невозможным использовать единые подходы к классификации химических веществ (продукции). Примером может служить регламент "О безопасности процессов производства, применения, хранения, перевозки, реализации и утилизации токсичных и высокотоксичных веществ".

Термины "токсичные вещества" и "высокотоксичные вещества" употребляются в Конвенции ООН «О трансграничном воздействии промышленных аварий» и в Федеральном законе "О промышленной безопасности опасных производственных объектов". Классификация в них таких веществ не совпадает с классификацией, используемой в действующих отечественных стандартах, отчего в упомянутом регламенте невозможно установить требования по соблюдению гигиенических нормативов, привязанных к действующей классификации.

Она не совпадает и с классификацией, используемой в разрабатываемом регламенте на химическую продукцию и основанной на согласованной международной системе маркировки и классификации химических веществ, которую Россия обязалась ввести до 2008 г. и которая также не совпадает с классификацией, принятой в стандартах. В силу этого становятся невозможными указания на маркировку химической продукции, используемой или получаемой в процес-сах с токсичными или высокотоксичными веществами.

Органы власти, давая предложения в Программу, похоже, были введены в заблуждение рассуждениями идеологов реформы о роли регламентов в законодательстве и их характере и совершенно не представляли, чем и о чем должны быть эти документы в соответствии с Законом. В результате, справедливо опасаясь утратить существующую нормативно-техническую базу, требования которой и без реформы неплохо обеспечивали безопасность, а также свои полномочия по контролю исполнения этих требований, идеологи реформы вместе с органами власти сформировали противоречивую и выходящую за рамки Закона Программу.

Участие органов власти в разработке регламентов подготовкой их Программы не ограни-чилось. Можно заменить стандарты регламентами, но неизменным остается порядок, по которому проекты регламентов перед их внесением в Правительство Российской Федера-ции должны быть согласованы с заинтересованными органами власти.

Наивно думать, что в проектах регламентов, согласованных органами власти, будут ограничены полномочия этих органов. Такое, конечно, возможно в документах, которые лоббируются заинтересованными компаниями, обладающими достаточными финансовыми ресурсами. Для других есть обоснованные опасения, что в результате реформы будут созданы еще более жесткие ограничения для предпринимательской деятельности, чем раньше. Это особенно касается регламентов для процессов, основной формой оценки соответствия которых, как правило, является государственный контроль (надзор).

Вряд ли принятие регламентов как-то повлияет на повышение безопасности продукции и процессов, ведь их требования будут взяты из уже действующих документов. Данные Ростехнадзора (а ранее - Госгортехнадзора) о причинах аварий и несчастных случаев на производстве в основных отраслях экономики из года в год свидетельствуют, что большая их часть, несмотря на изношенность и медленное обновление основных фондов, связана не с недостатками техники, а с неправильной организацией работ, нарушениями технологии и производственной дисциплины, неосторожными действиями работников.

Это значит, что люди знали или могли знать, как действовать правильно при исполнении трудовых обязанностей, но действовали неправильно. В таких ситуациях обязательные требования к продукции или процессам в регламентах нисколько не действеннее таких же обязательных требований в стандартах или других документах органов власти.

О возможном качестве будущих регламентов можно судить по первому и пока единствен-ному из них - "О требованиях к выбросам автомобильной техникой, выпускаемой в обра-щение на территории Российской Федерации, вредных (загрязняющих) веществ", приня-тый постановлением Правительства Российской Федерации. В его названии явно слегка перепутан порядок слов.

Мало того, оно не соответствует Закону, поскольку выбросы веществ не являются продукцией или процессами, требования к которым должны быть в регламентах. Причем название не соответствует и самому содержанию регламента, в котором устанавливаются, на самом деле, требования не к выбросам, а к автомобильной технике, установленным на ней двигателям внутреннего сгорания и топливу для таких двигателей.
Закон и практика его реализации явно не оправдали ожидания идеологов реформы, по-скольку в отношении достижения заявленных ими целей вырисовывается следующая кар-тина:

- «несоответствие» Конституции обязательных технических требований в документах (стандартах), не являющихся законодательными актами, не устраняется Законом;
- установленная Законом система технического регулирования не полностью соответствует международной практике в части продукции и никак не соотносится с ней для процессов;

- недостатки Закона, вытекающие из этого непонимание и неисполнение его, а также недостатки Программы разработки технических регламентов не позволяют надеяться на создание достаточно полной и непротиворечивой системы регламентов;
- устранение неоправданных административных барьеров для предпринимательской дея-тельности в результате реформы проблематично. и реформа может привести к обратному результату;

- реформа вряд ли приведет к повышению безопасности продукции и процессов для жизни и здоровья людей, к улучшению окружающей среды.

Значительная часть проблем при реализации Закона связана с искажением используемых в нем понятий и терминов. Так, понятие "продукция" - результат деятельности, представ-ленный в материально-вещественной форме и предназначенный для дальнейшего использования - в Законе трактуется довольно широко, включая в себя здания, строения и сооружения. Продукцией, в Законе, к примеру, могут считаться, гайка, телевизор, Транссибирская магистраль, магистральный нефтепровод или газопровод.

Но если для телевизора в регламенте имеет смысл и можно установить процедуры обязательного подтверждения соответствия, гармонизированные с международными, то для магистрального нефтепровода такие процедуры в рамках ВТО явно лишены всякого смысла. Ведь каждый трубопровод, как целостный и недвижимый материально-вещественный объект, к тому же уникальный, не может быть предметом международной торговли, соответствие которого чему-нибудь возможно подтвердить.

Между тем, уже имелись попытки установить в регламенте "О безопасности магистрального трубопроводного транспорта, внутрипромысловых и местных распределительных трубопроводов" обязательное декларирование соответствия для таких объектов магистральных трубопроводов, как насосная станция или резервуарный парк (нефтебаза), которым нет аналогов ни в России, ни за рубежом. При этом, похоже, не принималась во внимание невозможность маркировать знаком обращения на рынке, допустим, нефтебазу.

С продукцией связано еще одно туманное понятие - "обращение". Оно также не определе-но, но используется Законом в основополагающих нормах: "Оъектом обязательного подтверждения соответствия может быть только продукция, выпускаемая в обращение на территории Российской Федерации" и "в отношении продукции государственный контоль (надзор) за соблюдением требований регламентов осуществляется исключительно на стадии обращения продукции". Если обращение означает обращение на рынке, то подтверждение соответствия возможно только до передачи права собственности на продукцию, то есть, до её продажи, а государственный контроль (надзор) - только при такой передаче.

В пользу этого предположения свидетельствует введенный Законом знак обращения на рынке. Если обращение означает все стадии жизненного цикла продукции, кроме ее изготовления, тогда вторая из приведенных норм не содержит информации, поскольку продукция появляется только после её изготовления, а в процессе производства никакой продукции еще нет и поэтому контролировать нечего.

На последнем неверном предположении, очевидно, основывались разработчики указанного выше регламента, заставляя принимать декларацию о соответствии организацию, эксплуатирующую объекты магистрального трубопроводного транспорта, а не их изготовителей. В отсутствие законодательно установленной необходимости уведомлять другие страны о разработке регламентов и учитывать их замечания, продукция, маркированная доморощенным знаком обращения на рынке, очевидно, не будет признаваться за рубежом соответствующей международным требованиям, а сам этот знак станет применяться исключительно в России для внутреннего самоудовлетворения идеологов реформы.

Тем не менее, можно считать, что с продукцией в Законе все почти благополучно, чего нельзя сказать о процессах. Процессы явно второстепенны для Закона, так как в нем нет определений их понятий. Остается неясным отличие процессов, являющихся объектами регулирования в регламентах, от работ и услуг, которые такими объектами почему-то не являются. Целью подтверждения соответствия процессов в Законе регламентируется удостоверение их соответствия регламентам, стандартам, условиям договоров, но не указывается для чего вообще оно нужно.

 Даже для работ и услуг определено, что подтверждение соответствия нужно для содействия приобретателям в компетентном их выборе и повышения их конкурентоспособности. Подтверждение же соответствия процессов, получается, нужно просто так, само по себе. Процессы, соответствие которых подтверждено доб-ровольно (сертифицированные в системе добровольной сертификации), могут маркироваться знаком соответствия этой системы.

При этом остается непонятно, как вообще можно маркировать процессы, чем бы они не были, и где на них должен находиться этот знак.
И другие нормы Закона, применимые только к продукции, искусственно перенесены на процессы. В частности, регламент должен содержать исчерпывающий перечень объектов технического регулирования, в отношении которых устанавливаются его требования, и правила идентификации объекта технического регулирования для целей применения регламента.

Минпромэнерго предлагает для перечней таких объектов использовать различные клас-сификаторы. Для продукции эти классификаторы существуют, но их нет для процессов. Нельзя же приравнивать процессы к видам экономической деятельности, классифициро-ванным в Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности ОКВЭД, в котором вообще нет такого вида деятельности, как утилизация, а реализация упоминается исключительно в связи с пищевой продукцией.

Во всяком случае, попытка использовать ОКВЭД при разработке проекта регламента "О безопасности химических производств" оказалась безуспешной. Виды деятельности, в которых используются химические вещества, позиционированы практически во всех разделах ОКВЭД: химическая, фармацевтическая, легкая промышленность, сельское хозяйство и т.д. Отсутствие классификатора и неопределенность объектов технического регулирования, заложенная в самом названии регламента, не позволили установить исчерпывающий перечень этих объектов и правила их идентификации.

В отсутствие определений понятий разработчики регламентов на процессы вынуждены решать сказочную задачу: "Принеси то - не знаю, что!". Похоже, авторы Закона и сами не знали, что это такое - процессы. Когда речь заходит о процессах, трудно основываться не только на международных, но и на отечественных стандартах, в которых тоже нет определений понятий "процесс производства", "процесс эксплуатации" и т.д.

Поизводственный процесс (возможный аналог процесса производства) в ГОСТе 14.004-83 "Технологическая подготовка производства. Термины и определения основных понятий" определен как совокупность всех действий людей и орудий труда, необходимых на данном предприятии для изготовления и ремонта продукции. ГОСТ 12.3.002-75 "ССБТ. Процессы производственные. Общие требования безопасности", устанавливающий, как будто, общие требования безопасности к производственным процессам, содержит требования к чему угодно, только не к действиям людей.

Эти же требования стандарт предписывает включать и в другие стандарты на производственные процессы. Еще меньше ясности с остальными процессами. Неопределенность понятий в отечественных стандартах могла бы служить аргументом в пользу реформы технического регулирования, если бы она не усугублялась еще большей неопределенностью в этом отношении самого Закона. Регламенты на процессы вообще не имеют смысла до тех пор, пока нормативно не будет установлено, что же является процессом.

Недостатки Закона усугубляются также непониманием или игнорированием его даже на законодательном уровне. Так, в Федеральном законе "Об электроэнергетике", определено, что регламенты принимаются по вопросам качества электрической и тепловой энергии, установления нормативов резерва энергетических мощностей, а также деятельности субъектов электроэнергетики. В Федеральном законе "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников ор-ганизаций угольной промышленности" сказано, что правила безопасного ведения горных работ определяются регламентами.

Между тем, по Закону вопросы качества и деятельно-сти субъектов в регламентах не предусмотрены, а энергия, хотя и может быть товаром, но не имеет материально-вещественной формы, поэтому не является продукцией и не может быть объектом технического регулирования. Как и ведение работ, для которых Закон предусмотрел требования в национальных стандартах, но не в регламентах.

Не только отдельные законодательные акты не соответствуют Закону, но и сам он плохо согласуется, к примеру, с Федеральным законом "О защите прав юридических лиц и ин-дивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)", в котором говорится об обязательных требованиях к работам и услугам. Хотя по Закону требования к выполнению работ или оказанию услуг могут быть только добровольными для исполнения. Можно, конечно, предположить, что работа и выполнение работы (услуга и оказание услуги) - разные понятия, но в отсутствие определений это недоказуемо.

В соответствии с Законом с середины 2003 г. органы власти прекратили принятие и пере-смотр документов в сфере технического регулирования. Раньше часть требований в документах органов власти корректировалась после каких-либо серьезных аварий или несчастных случаев. В других случаях устанавливались требования, которые в силу финансовых проблем или региональных особенностей вводились постепенно по решению соответствующего органа власти. В новой системе технического регулирования такой подход исключен, что может отрицательно сказаться не только на предпринимательской деятельности.

В Законе отдельная глава посвящена документам в области стандартизации (в основном, национальным стандартам) и их разработке, но ничего не сказано о разработке нормативных документов других видов (правила безопасности и безопасной эксплуатации, строиельные, санитарные правила и т.д.). Хотя и предусмотрено право органов власти издавать в сфере технического регулирования акты рекомендательного характера, у которых, очевидно, тот же самый статус добровольно применяемых документов, что и у стандартов.

Перечень форм оценки соответствия - государственный контроль (надзор), аккредитация, испытания, регистрация, подтверждение соответствия, приемка и ввод в эксплуатацию объекта, строительство которого закончено, и иные формы - в Законе является открытым. Но различные виды экспертиз тоже можно рассматривать как формы оценки соответствия.

При этом получается, что правила государственной экологической экспертизы, экс-пертизы градостроительной документации, экспертизы промышленной, пожарной безо-пасности с определенными сроками их проведения должны быть тоже установлены прак-тически в каждом регламенте, что явно излишне. По непонятной причине в перечень форм оценки соответствия попала аккредитация, которая является признанием органом по аккредитации компетентности физического или юридического лица выполнять работы в оп-ределенной области оценки соответствия, но не формой оценки соответствия объектов технического регулирования.

Необходимо остановиться на тех силах, которые могут привлекаться для разработки рег-ламентов. Регламенты, очевидно, должны охватывать самую разнообразную продукцию и различные процессы. За оставшееся до 2010 г. время нужно переработать в регламенты нормативную базу, представленную, в основном, документами (включая стандарты) органов исполнительной власти, создававшуюся в течение десятилетий усилиями специалистов самых разнообразных научно-исследовательских и проектно-конструкторских институтов. Не секрет, и это неоднократно отмечалось в средствах массовой информации, что уровень качества отечественной науки, в том числе отраслевой, за последние десятилетия резко снизился. Хорошо, если оставшихся сил хватит для отбора и переписывания действующих норм в проекты регламентов, т.е. для почти канцелярской работы.

Отмеченные недостатки Закона не означают, что он совсем уж плох. Он, может быть, да-же хорош, если вспомнить, как быстро был принят Государственной Думой. Возможным результатом такой спешки стало то, что почти за 3 года после вступления его в силу ни один регламент не принят законодателем. Закон довольно логичен в том, что касается продукции, но, распространяясь на процессы, он пытается решить сразу несколько не связанных задач и делает это плохо.

Для ВТО главное в регламентах, чтобы они не создавали дополнительных препятствий в международной торговле, и совершенно безразлично, как уже купленный товар (продук-ция) внутри страны будет эксплуатироваться, храниться, перевозиться, реализовываться или утилизироваться. Так что регламенты на процессы вообще бесполезны для вступле-ния России в ВТО. Между тем, задача эта остается актуальной, и она единственная, решению которой, на наш взгляд, должен быть посвящен Закон. Однако он нуждается в серьезных, концептуальных изменениях, прежде всего - в исключении непонятных норм, связанных с процессами. При этом желательно не цепляться за надуманные национальные особенности, а учитывать опыт других стран, прежде всего - европейских.

Европейский союз принял директивы, устанавливающие требования к различным видам продукции, так называемые директивы Глобального и Нового подходов, установившие способы устранения барьеров в торговле, препятствующих свободному перемещению товаров на рынке. При этом установлены следующие принципы технического регулирования:

- законодательная гармонизация ограничена требованиями, направленными на то, чтобы продукция, поставляемая на рынок, соответствовала определенному уровню безопасноти;
- технические характеристики продукции, определяющие ее потребительские свойства, составляют основу согласованных стандартов;
- применение согласованных или иных стандартов является добровольным, производитель всегда имеет право использовать любые технические параметры, отвечающие обязательным требованиям;
- продукция, произведенная в соответствии с согласованными стандартами, имеет пре-имущества перед другой продукцией.

Украина и Белоруссия приняли регламенты, полностью гармонизированные с требова-ниями европейских директив. И России было бы целесообразно последовать по этому же пути. При этом сферу применения Закона следует ограничить вопросами, связанными только с продукцией. Такая точка зрения поддерживается многими учеными, специали-стами и представителями промышленности.

Осенью 2005 г. предложения по исключению вопросов безопасности процессов производства, т.е. техники безопасности и охраны труда из сферы технического регулирования, были направлены А. Н. Шохиным в адрес Председателя Правительства М. Е. Фрадкова и в Минюст. Будет обидно, если мнение представителей промышленности окажется менее весомым, чем идеологов реформы.

Изменения в Закон нужно вносить срочно, возможно, отодвинув сроки принятия регла-ментов за 2010 г., так как время уже потеряно. Ведь с начала реформы за 3 года был при-нят лишь один регламент. А за оставшееся время (меньше 4 лет) нужно принять, по оцен-кам специалистов, не менее 400 регламентов, что при таких темпах вряд ли возможно. К 2010 г. реальна ситуация, когда необходимых регламентов ещё не будет, а стандарты и другие технические документы станут добровольными для применения.

После чего экономика начнет функционировать без обязательных правил, создавая недопустимую угрозу жизни и здоровью людей, их имуществу, окружающей среде. Этот результат, о котором не заявляли идеологи реформы, может быть достигнут легко.
Не лучше и другой возможный вариант, когда недоработанные и противоречивые или абстрактные и бессодержательные регламенты будут приняты с той же (или даже большей) поспешностью, что и сам Закон.

Выполнять такие регламенты придется не идеологам реформы, а производителям (продавцам) продукции и другим лицам, исполняющим то, что в регламентах посчитают процессами производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации.

«Безопасность труда в промышленности» № 6, 2006 г.
Печатается с небольшими сокращениями
Рисунок Игоря Кийко

Источник: Промышленные ведомости